Содержание музыкального фольклора всегда интересно исследователям английской лингвокультуры — сквозь строчки казалось бы незамысловатых chants появляются яркие картинки жизни и быта людей из далекого прошлого.
Что такое «шанти»
Sea shanty (jaunty, chantey, chanty) — морская песня, которую пели моряки торговых и китобойных парусных судов, помогая себе держать общий ритм и синхронизировать темп совместной работы, ну и порой скуку разогнать.
Заодно в песне команда могла высказать свое мнение о ситуации или рассказать поучительную историю, не давая повода начальству к наказанию за недовольство (good idea 
).
Шанти строится по принципу «вопрос-ответ»: шантимен-запевала поет строку, а хор моряков подхватывает. На припев приходился общий рывок или толчок в работе, например Hey! Hey-ho! HUH! (поднятие якоря, травление канатов, управление воротом и т.п.). В зависимости от типа работ варьировался и ритм пения (в Википедии есть большая классификация). Позже появляются и «баковые» песни — Forebitters — для развлечения, когда матросы собирались на носу судна, или на праздниках, например при пересечении экватора. «Йо-хо-хо и бутылка рому» — конечно же вымышленная пиратская песня, но так искусно слепленная по лучшим образцам…
События. Факты. Расследования.
Настоящая это шанти из времён китобоев, или современный новодел?
Эта песенка неоднозначна: возможно, и не совсем «подлинная» шанти, если верить высказыванию вот этого американца по поводу британского наследия:
“‘Wellerman’ is not really a shanty. It’s a whaling song with the beat of a shanty, he said, but its purpose is that of a ballad — to tell a story, not to help sailors keep time.
David Coffin, a folk musician and music educator in Cambridge, Mass.
Ну, нам без разницы, история, так история.
Weller Bros., одна из первых китобойных и торговых компаний в Новой Зеландии и Австралии. Джозеф Веллер, британский подданный и землевладелец из графства Кент, привез семью в Австралию в надежде поправить свое здоровье. По прибытии он с сыновьями затеял китобойный промысел, основав в 1831 году на острове в Новой Зеландии «whaling station» — китобойную базу Отаго. Здесь хранятся запасы для снабжения кораблей, и здесь же tonguers разделывают туши китов, прибуксированные на берег китобойцами.
Южный гладкий кит (southern right whale) хорош собой, ужасно медлителен и неповоротлив, при этом любопытен и легко идет на контакт. А особенно он был хорош своей бесценной ворванью (жир), 75 бочек которой с одного кита стоили тогда в США примерно 150000 долларов на нынешние деньги. Ясно, зачем гордый капитан китобойной посудины Billy o’Tea две недели ищет кита, а загарпунив «ее», еще 40 дней таскается за гиперактивной добычей по морю, теряя шлюпки и силы (no line was cut, no whale was freed) , пытаясь ее добыть и добить.
Почему китобои в песне так ждут sugar and tea and rum? Вовсе не потому, что они соскучились по сладкому и жаждут нажраться (не без этого, конечно). Сахар, чай и ром, а еще готовая одежда — это их «натуральная» зарплата, которую им выплачивает Weller&Bro. И Веллерман — это не фамилия, а дословно — «человек Веллера», или корабль-снабженец, принадлежащий компании. Поговаривают, что самому Мелвиллу, автору знаменитого «Моби Дика», довелось работать таким вот «веллерманом».
Забрать «зарплату» , видимо, удастся не сразу: доставив убитого кита на базу, надо еще дождаться завершения одного довольно неприятного и вонючего дела (one day, when the tonguing is done, we’ll take our leave and go). Для этого нанимали специально обученных людей, либо маори… — но стоит ли рассказывать в подробностях, как потрошили… простите, разделывали мертвых китов («tonguing» = stripping the blubber out of a rotting whale carcass)? Если очень надо — вот тут прям в деталях про это разделывание.
Убойный бизнес приносил немалые деньги хозяину: 80 китобоев успевали убить до 300 китов за сезон. За мизерную «натуральную» зарплату и порой слишком высокую цену за свои жизни: в 1832 году маори дотла спалили базу Отаго вместе с домами китобоев и взяли в заложники одного из сыновей Веллера с требованием выкупа от папаши. То ли бизнесмены постеснялись заранее поболтать с местными насчет разрешения строиться на их территории, то ли маори хотели денег, то ли китов пожалели — теперь сказать сложно. Джозеф заплатил, сына вернул, отстроил Отаго заново, но — век счастья не видать — через пару лет помер от чахотки. Тело его отправили по морю обратно в Сидней в ромовой бочке (возможно той самой, из которой он платил жалованье китобоям). Двадцатилетний сын его Эдвард взял управление базой и первое время процветал. Однако начались новые проблемы с маори и местным новозеландским правлением, да и количество китов неуклонно сокращалось, так что в 1840 компания обанкротилась, а Эдвард вернулся в Сидней. Отаго (Отаку) еще долго оставалась базой снабжения для китобойных предприятий, но уже без Веллеров.
А что с песенкой-то?
Шанти «Веллерман» обрела новую жизнь во время ковидемии 2021 благодаря тик-току и Натану Эвансу, чье аутентичное шотландское произношение идеально для этого подходит.
Кстати, бесконечные варианты исполнения «Веллермана», особенно джазоподобные или с правильно поставленными эстрадными голосами, просто убийственны. Примерно, как если «Пчелочку златую» поет академический хор (бррр) или оперная дива. Шанти, как ни крути, требуют специфического акцента. У «Dubliners», например, есть в репертуаре шанти, и они безупречны.
Песня могла быть навсегда потеряна для публики, если бы в свое время не страсть некоего Нила Колхауна (Neil Colquhoun from Auckland, NZ), музыканта и собирателя фольклора, к записи старинных мелодий. Он услышал шанти от 80-летнего мистера Вудса, которого научил ее петь его дядя. Колхаун опубликовал песню в 1965, и совершенно случайно это был год, когда Новая Зеландия наконец запретила вылов китов…
Возможно, у этой шанти есть шотландские корни, но это неточно (узнать больше о ее истории на английском ) Там же по ссылке — совершенно альтернативный текст песни, в которой чудным образом 40 дней превратились в 6, а кита капитан-таки отпустил, чтобы спасти команду.
Учим слова?
Немного комментариев к популярному нынче тексту, переводов которому не счесть, и все до единого мне не понравились.
Billy (Billy o’Tea) это такая самодельная кастрюлька из консервной банки, в котором кипятили воду для чая австралийские старатели (o’Tea=of Tea). Судна с таким названием не было среди китобойного флота Веллера, скорее всего это вымышленное, да еще и насмешливое имя. Что-то вроде «ржавое ведро», «старая жестянка», ну или …»будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!» — примерно из этой же оперы.
O blow my bully boys = (доморощенные знатоки абьюзят гугл-транслейт: «дуйте, мои хулиганы» 
) Это вообще не про «дуть», а про «ударить» веслами!! т.е. «Гребите, ребята! или «навались!». В переводах порой царит чушь. Ну вот КУДА они должны дуть, против ветра что ли??
bully boys — это не про «буллинг», и никак не связано ни с головорезами, ни с хулиганами, ни с какой-либо агрессией. Bully-boy = просто обращение к парням из 16 века, эдакое нынешнее «бро», «чувак», «mate»: implying friendly admiration: good friend, fine fellow. Сейчас устаревшее. (Cf.: в шанти «Congo River» — «blow me bonny boys blow»)
bow — нос судна, который (her bow dipped down) ныряет вниз после сильного порыва ветра. Возможно ветер слишком усилился (the wind blew hard/up), и приходится «выгребать» — (если есть знатоки, хелп, это ж парусно-гребное судно по идее, должно быть какое-то объяснение, не нашла. Речь не о вельботе, а по тексту именно о китобойце, большая ж махина, какими вёслами они там ворочают?)
Her = если кто вдруг не в курсе, ships in Britain has been always traditionally referred to as a «She», корабли в английском языке — одушевленно женского рода.
down on her a right whale bore=a right whale bore down on the ship (bear-bore-born down=move directly towards someone or something in a purposeful or intimidating manner.) Хотя звучит несколько устрашающе, навряд ли китиха действительно атаковала посудину, такое случалось оч редко; скорее, просто случайно «налетела» на охотников («не прошло и двух недель как мы отчалили, когда кораблю навстречу попался кит»). Один из немногих случаев нападения китов — тот самый, на «Эссекс», использованный Мелвиллом в «Моби Дике», и там это был весьма раздражённый самец.
all hands on deck! — свистать всех наверх! всеобщий мобилизейшн короче.
take in tow — капитан поклялся «взять кита на буксир», т.е. загарпунив, притащить его на лине до китобойной базы. line = гарпунный линь .
the whale’s tail came up and caught her = кит хвостом задел вельбот (махнул хвостиком, угу) и потопил его. Таким же образом сгинули остальные 4 шлюпа(boats), имевшихся на китобойце(whaler ship). В русском Тырнете ходит совершенно погибельная версия, мол, весь корабль потонул, но это не так. Корабль взят на буксир китом, а на вельботах матросы пытаются добить раненое животное. Но хвостик у неё знатный, так что все лодки потоплены: All boats were lost (there were only four) , а киту все нипочём: But still the whale did go.
all hands to the side — все бросились к борту
whaleman’s creed — «кредо китобоя», проф.принципы, кодекс чести. Отпустить загарпуненного кита? Да ни за что!
She took the ship in tow — натурально, кит теперь тащит за собой корабль. She — это кит, непривычно для нас, но факт, кит женского рода (а пантера в Маугли — мужского) Нормально для английского 
. Например, традиционный клич вперед-смотрящего китобойного судна при виде фонтанов, «выдуваемых» китом — «Thar she blows!» (a whale spotted spraying water from its blowhole by the lookout of a whaling ship. «Thar» is an old-fashioned «there.»)
The Wellerman makes his regular call — веллерман регулярно «наносит визит» to encourage the captain, crew and all — видимо не только припасы привозит, но и подначивает капитана на продолжение охоты. Еще бы, на том конце гарпуна огромный мешок с деньгами…
Ноты, текст, ссылки
There was a ship that put to sea,
The name of the ship was the Billy o’ Tea
The winds blew up, her bow dipped down,
O blow, my bully boys, blow.
refrain:
Soon may the Wellerman come
And bring us sugar and tea and rum.
One day, when the tonguin’ is done,
We’ll take our leave and go.
She had not been two weeks from shore
When down on her a right whale bore.
The captain called all hands and swore
He’d take that whale in tow.
Before the boat had hit the water
The whale’s tail came up and caught her.
All hands to the side, harpooned and fought her
When she dived down below.
No line was cut, no whale was freed;
The Captain’s mind was not of greed,
But he belonged to the whaleman’s creed;
She took the ship in tow.
For forty days, or even more,
The line went slack, then tight once more.
All boats were lost (there were only four)
But still the whale did go.
As far as I’ve heard, the fight’s still on;
The line’s not cut and the whale’s not gone.
The Wellerman makes his regular call
To encourage the Captain, crew, and all.
Почитать, практиковаться в английском: The Harsh History behind the the internet’s favorite sea shanty и Everyone’s Singing Sea Shanties (or Are They Whaling Songs?)
Я не истина в последней инстанции, и это маленькое исследование — лишь один из вариантов интерпретации содержания шанти. Есть ещё вопросы? давайте искать ответы. All hands on deck!
